Хоббит, который слишком много знал - Страница 109

109

Кое-какие второстепенные детали пока еще остаются непонятными. Является ли башня Оберика таким же порождением Аркануса, как и все остальное, или она — единственный объект Аркануса, существующий реально и безусловно? И как быть с башнями других хозяев — являются ли они самостоятельными объектами или все они есть отражение некой истинной башни? И еще вполне может быть, что разум Аркануса не един, что каждому хозяину соответствует свой независимый разум, особенно если учесть соперничество между хозяевами, не объяснимое никакими естественными причинами. Но тогда какой из разумов отвечает за нейтральные территории, не подвластные никому из хозяев? Брр, голова кругом идет…

12

Мыслеобраз Мусиора полностью подтвердил мою гипотезу. Душа старого вождя имела те же самые несуразности, как у Натки, только выражены они были еще более заметно. Я с удивлением понял, что история о явлении в мир Оберика вовсе не является бережно лелеемым воспоминанием старого халфлинга — все образы, которые он так красочно расписывал, возникли в его душе не более года назад, и я готов спорить, что первым разумным, узнавшим обстоятельства явления Оберика халфлингам, был Хэмфаст первый. Кстати, вот и еще одно подтверждение моей идеи — при повторном пробивании канала в Арканус этот мир предъявил мне то же самое, что и в первый раз. Совершенно естественно — я ведь почти не изменился, и поэтому обстоятельства моего появления в мире стали другими только совсем чуть-чуть.

Стоп! Если Арканус разумен и выполняет мои желания, не сможет ли он переправить меня обратно в Средиземье? Вряд ли это сложнее, чем устроить такое масштабное представление. Вот только как сделать, чтобы Арканус меня услышал?

13

Я не стал утруждать себя наложением невидимости, я просто переместился в заклинательный покой башни Оберика. Натка сидела в Главном Заклинательном Кресле, а перед ней разворачивалась панорама сражения. Я уже видел подобные зрелища в мыслеобразе Натки, но в реальности это впечатляет куда сильнее. Я тихо встал позади кресла, чтобы не мешать великому Оберику руководить боем.

В магическом окне расстилалась пустыня, на горизонте виднелись деревья оазиса и угадывались очертания глинобитных хижин полусферической формы, а на переднем плане полусотня клаконских мечников спешно занимала боевой порядок. Натка сделала неопределенный жест рукой, и я ощутил, как мана хлынула в проем волшебного окна, каким-то образом воздействуя на мечников, я так и не понял, как именно.

Строй покачнулся и двинулся вперед мерным, сберегающим силы шагом. Я переместил взгляд в направлении движения воинов и увидел противника — сто или чуть более людей в легких доспехах со столь же легким вооружением. Легкая добыча, подумал я и был неправ. Потому что в этот момент что-то случилось, и клаконы, все как один, рухнули на землю как подкошенные. Окно захлопнулось. Натка нецензурно выругалась.

Она встала с кресла и увидела меня. Кажется, я выбрал не самый удачный момент для разговора, но уже поздно уходить.

— Привет, Натка, — сказал я. Натка выругалась еще раз.

— Как ты узнал? — спросила она.

— Мыслеобраз.

— Это еще что такое? Очередная высшая магия?

— Она самая.

Натка потупила взор и как-то сгорбилась. Редкостно глупое зрелище — расфранченный зеленоволосый эльф, виновато стоящий перед хоббитом, как напроказивший ребенок.

— И что теперь будет? — спросила Натка.

— С тобой — ничего.

— Это как?

— Очень просто. Конечно, мне неприятно, что ты меня убила, — при этих словах Натка дернулась, как дергается собака, которую хозяин лупит поводком. — Но я не собираюсь тебя наказывать. Ты неплохо справляешься с ролью Оберика, и я не хочу занимать твое место.

— Неплохо? — воскликнула Натка. — Вот это ты называешь неплохо? — Она указала рукой за спину, туда, где только что было окно в пустыню.

— А что вообще произошло?

— Не знаю! Какое-то заклинание — и все мои воины мгновенно погибли.

— С кем ты воевала?

— С Шери. Она атаковала Браксус, и уже можно считать, что успешно.

— Браксус вообще нельзя было удержать, глупо расстраиваться из-за его потери.

Натка неопределенно пожала плечами:

— Глупо… Но что мне, радоваться, что ли?

— Радоваться нечему, но и оснований для печали я пока не вижу. Шери отобьет Бамбург — и все, дальше ей придется дать бой той армаде, которую ты собрала на границе. Не волнуйся, все идет хорошо.

Натка пожала плечами еще раз.

— Ну ладно, хорошо так хорошо. Ты зачем пришел? Сказать, что все про меня знаешь?

— Не только, — я установил магический фильтр вокруг Натки и продолжал говорить, — я начал изучать структуру Аркануса и обнаружил кое-что очень интересное. Постарайся вспомнить что-нибудь из своего детства.

Натка растерялась:

— Из детства? А что тут вспоминать? Детство как детство.

— У каждого разумного в детстве бывают яркие моменты, которые запоминаются на всю жизнь.

— Ну не знаю, — сказала Натка, — что-то ничего не вспоминается.

— Когда ты впервые посетила башню?

Вот оно! Чужеродная магия закопошилась в Наткиной душе. Я попытался проследить источник воздействия… Оно идет будто бы отовсюду и ниоткуда конкретно… Нет, пока мы находимся внутри башни, выяснить ничего не удастся. Натка открыла рот, но я остановил ее движением руки и совершил перемещение. Мы стояли посреди песчаной пустыни — не понимаю я географию Аркануса, как могла пустыня образоваться там, где нет ни жаркого солнца, ни высоких гор, задерживающих влажные ветры? А в Арканусе это запросто, отойдешь от Торвелла на пятьдесят миль на юг — и вот тебе пустыня. Натка вздрогнула:

109